припев
Одни как белки в колесе, другие – кто на них глазеет…
Ради веселья в бокале зелье, кровавый бассейн!
И от того что до селе колизеем прозвали вы,
Останется только песок, укутавший развалины…
Куплет
В окружении стены, с тех пор как её возвели:
Хор строит то, чего им один голос велит.
Грани моего обзора, кольцо из кирпича.
«Смерть» и «жизнь» кричать – сядь поудобнее и скинь печаль.

Оркестр треска доспехов и песни лезвий,
Аплодисменты -  слух по отдельности и вместе резали!
Для меня одна единственная радость – метель.
Краснею не от стыда, а от людских ран и смертей!

Где их архангел –охранник, тот, что не допустит краха?
Они ведь в такт дыханию порхают, вспахав сей жёлтый бархат!
Всё ради зрелищ, по окончанию – стол, шоу и танцы.
Кто-то монеты теребит, ведь впереди вердикт большого пальца.
 
И так изо дня в день предстоит держать стопы солдат.
Заметать полосы колесниц – уже стандарт!
Слышать несмолкаемые крики аудитории.
Отделённое от океана сухое море…

припев
Одни как белки в колесе, другие – кто на них глазеет…
Ради веселья в бокале зелье, кровавый бассейн!
И от того что до селе колизеем прозвали вы,
Останется только песок, укутавший развалины…
Одни как белки в колесе, другие – кто на них глазеет…
Ради веселья в бокале зелье, кровавый бассейн!
И от того что до селе колизеем прозвали вы,
Останется только песок, укутавший развалины…

И лишь спасибо стенам за то, что от ветров защитили,
Щас бы был странником в виде бури, меняя холмы.
Всю жизнь в надеждах и мечтах о зелёной щетине.
Стать твёрдой опорой! Вы бы столько силёнок щадили!

Весной и осенью я впитываю влагу туч;
Лето - девяносто дней раскаляюсь опять;
Я в снежной маске зимой; и так благополучно
Из века в век хранится память в песочных объятьях…