Форте - Гилельс. Дирижёр - К. Кондрашин.

Радость, свет, жизнелюбие — преобладающие начала концерта. Их утверждению служит в конечном счете весь разнородный материал произведения (не исключая контрастных образов, оттеняющих его главную оптимистическую направленность).
Хотя в 3ем концерте нет фольклорных цитат, он обладает чертами подлинно русской народности. Это сказывается в строении тем, в вариантно попевочных приемах развертывания, характерных для русских протяжных песен, в орнаментальных фигурациях и подголосочных проведениях, в характере гармонии, нередко связанной с ладами старинных народных песен.
В органичном сочетании черт созерцательной народной песенности и активного динамизма — неповторимое своеобразие, замечательное богатство и красота этого произведения. В этом единстве и взаимопроникновении полярно противопоставленных элементов выразительности концерта — проявление его поэтики контраста.

1Я ЧАСТЬ:
Лирическое вступление - соло кларнета - напоминает сельские свирельные наигрыши. Мелодия наигрыша чисто русская, широко напевная, в старинном народном ладу.

Её сменяют стремительные фигурации струнных, а затем — энергичная, как бы вырвавшаяся на свободу, тема главной партии у фортепиано. Чеканность ритма и волевая акцентировка подчеркиваются унисонами. Стихия распева сталкивается с контрастной стихией ритма; стихия ритма побеждает.
Главная партия звучит бодро и радостно; фортепианные пассажи и переклички с оркестром придают ей праздничность.

Но вот музыка побочной партии вводит слушателя в новое настроение. Это образы, близкие побочным партиям 1го и 2го форте концертов, побочной партии 1го скрипичного концерта.

Тема вступления воспринимается здесь как поэтичнейший лирический оазис (красочность оркестра), окруженный со всех сторон вихрями виртуозных пассажей. Ширь и светлая грусть, народнопесенные интонации и узорная подголосочная раскраска воспроизводит национальный колорит русской музыки, ощущение простора лесов и степей, необъятности их далей (столь характерное для некоторых полотен русских пейзажистов).
Перед заключением движение приостанавливается. Но стремительная концовка вновь ввергает в стихию безудержного движения, неожиданно и уже окончательно «обрываясь» лишь в самом завершении. Образ жизнерадостной активности и энергии как бы подытоживает все.

2Я ЧАСТЬ: Изящная, несмотря на свою нарочитую угловатость, тема с церемонными приседаниями и поклонами, стилизована под старинный танец — гавот.
Пассаж звучит мягко и мелодично. Очертания темы в 1й вариации сохраняются полностью.
2я вариация резко видоизменяет характер темы, придает ей черты известной карикатурности. Бурные пассажи фортепиано причудливо сочетаются с пронзительными и резкими тембрами труб, излагающих тему.
В 3ей вариации измененная тема проходит в оркестре.
4ая вариация — очарованно задумчивое, сказочное повествование; природа и люди медленно погружаются в волшебный сон. Все используемые выразительные средства (терпкие, импрессионистически красочные гармонии)  соответствуют замыслу.
Жизнь замирает, и будто начинает обдавать ледяным ветерком «Кащеева царства»... Эта несравненная линия русской лирической сказочности в фортепианном творчестве Прокофьева. Ее корни — в музыке Римского-Корсакова, отчасти Бородина. А еще глубже — в русской сказочности, в тихих и задушевных песнопениях-сказках гусляров. 4ая вариация — лирико-психологическая кульминация 2й части.
5я вариация поначалу связи с темой не имеет. Это марш с подчеркнутой механичностью.

Дальнейшее развитие музыкального материала приводит к разухабистому плясу, и здесь основная тема уже явственно прослушивается. В заключении 2й части в оркестре под легкий, изящно пританцовывающий аккомпанемент острых  аккордов форте проводится основная тема.

3й ЧАСТЬ стихийно танцевальна, напориста, буйна. Фортепиано и оркестр в стремительном движении «перебивают» друг друга. Блеск виртуозности переходит в удальство — с присвистами коротких пассажных взлетов и тяжелым «утаптыванием» полнозвучных аккордов. Образ народного гулянья, масленичного празднества.
Основная тема финала структурой близка к теме вступления и главной теме 1ой части — те же особенности ладового строения (натуральный минор), те же народные (подчеркнуто размашистые) русские обороты. Характерно прокофьевская и чисто русская лирико-распевная природа. Всё поет о цветении жизни и полно внутреннего ликования.

Заключительный раздел финала построен в основном на теме богатырского пляса.

Но брызнув бешено, все разметал прилив.
Прокофьев! Музыка и молодость в расцвете,—
(«Третий концерт» Бальмонт).

Солнечными и радостными, по-русски размашистыми, богатырскими представляются основные образы концерта, и именно этим он особенно близок нам.