Наш северо-неверный регион
охвачен тьмой перегоревших пробок.
Не явится на помощь легион 
спецназовцев внутрь черепных коробок,
они - как спичечные коробки,
промокшие в болотистом кармане,
того, кто нас с тобой опять обманет 
и не подаст ни хлеба, ни руки.

Захлестывает чёрная волна по самые глаза тысячелетье.
Давай, прошу, поговорим о лете. 
Сезоне года. Не реке без дна.

Не выпускай из рук моей руки, 
что протяну к тебе скорей, чем ноги,
что обивают мшалые пороги грозящей наводнением реки.
Не вычитай... Вы-чи-ты-вай... меня.
Я - это все, что у меня осталось.

Хватило бы там, вдалеке огня,
что обращает в топливо усталость!

Наш соцреалистический сюжет неумолимо движется к развязке,
я больше не хочу писать не-сказки и больше не могу молчать уже.

А, нет, еще немножечко могу.

Мне очень страшно за бесчеловечность.
Пусть жизнью обратится слово вечность,
проклюнувшись в растаявшем снегу.

Держи меня, как держат автомат - 
и я не осекусь, 
как постоянно 
на полуслове было полупьяно.

Держи меня как можно выше над
волною цвета траура и угля,
чтоб камень, что на сердце лег в пращу. 

И мне не важно, кто ты - враг ли, друг ли,

когда ты - смысл, который я ищу.