Опять вначале было Слово,
Когда, возглавив эскадрон,
Чубатый ротмистр гаркнул: "Повод!.."
И чуть помедлив: "Шашки вон!"

И ожила, и забурлила
Степи продрогшей нагота.
И никого не усмирила
Шестая заповедь Христа.

А сердце билось, замирая.
Позвякивали стремена.
Ведь полыхала не вторая,
А третья, в сущности, война.

И видилось одно спасенье -
(Не ради славы, видит Бог!)-
Ввязаться в бой и каруселью
Каленый горячить клинок!

Копыта горным камнепадом
Вздымали снежную крупу.
Он мчался, упираясь взглядом
В осатаневшую толпу.

И только злость! И нет испуга!
Хоть трудно выдумать страшней
Лавины друг навстречу другу
Карьером пущенных коней.

Вставало солнце из распадка,
Хоть вечер обещал пургу.
Они сошлись в короткой схватке,
Теряя мертвых на снегу.

И силу поглотила сила.
И обвалилась пустота.
И никого не усмирила
Шестая заповедь Христа.