Женский мир, где каждая стремится в модельный бизнес,
Где молодые пизды, в анкетах записаны данные на каждую,
Где на систему чувих подсаживают.
Вот и она, её засосало туда же, где опасность,
Забрали паспорт, подсадили на хмурый,
Подсуетил поставщик Махмут.
И сегодня на дом доставить к тому, к кому надо.
На углу быки выбирают мохнатку,
Она в толпе подруг на кумарах, какой-то мамбет её покупает.
Потом угар всю ночь, на утро пиздюли от кота.
А счастье где-то там. И вот она рукав закатала
И уже так исколоты её рычаги.
И где же этот Ричард Гир, что б спасти как в фильме «Красотка».
Она ощущает себя полностью разобранной, ставит дозу.
Ведь под вечер какой-нибудь мудак толстый,
Вновь прокатит её на хуе, зачем только из дома уехала.
Торговать пиздой, в этот притон?
Сейчас уже не ответит никто.
И поставившись наркотой она засыпает,
Во сне пишет письмо маме,
И новый день встретит её кумаром.

Ебанутый женский мир, где приходится быть жёсткими,
Коты и их пилотки, но я крышую сук ловко.

Она не особенная, около полусотни подруг в этом бардаке,
У которых на проколах руки.
Порятся абы с кем, но приносят барыши котам.
Хоть и дешево стоит наркоши манда.
Трепак еще ничего, у многих даже вич,
Таких сливают технично,
Перо под ребра, ножовкой на куски.
Мешок в мусорный контейнер скидывают.
Но моя бикса не из таких.
Она ставилась собственным баяном
И знала толк в хуях, настоящая золотая жила,
Чувиха подного пошива. Много бабосов мне в карман положила.
Я распознал суку сразу, как увидал, сказал –
«Я твой сутенёр», и днем и ночью пасу её.
В её мохнатый сейф обеспечил ружьё.
И гайки на все пальцы и пацаны не парятся,
Когда втыкают залупы и месят её тесто.
Ведь для девочек я как отец здесь.

В этой женской стране, женщины стали сильней и умней,
Но много мужчин, каждая вторая может разбить мне щи,
Объебать в шахматы как гроссмейстер Каспаров,
Но лучше б мы вместе с тобой переспали, дорогая.
Я тебя увидел тогда в кафейне,
Моя елда вспотела мгновенно, и свет перед глазами померк.
Кто эта модная подруга в углу,
Листает Минаева, и не притронулась к бухлу.
Подлетаю, - «Меня Саша зовут.
Давай замутим любовь, я тебя к себе домой зову. -
На пару палок чай, но ты отказом отвечаешь, -
Ладно, давай попиздим сначала.
Как вам писатель Минаев?»
О, он такой ебанутый, - ты такая умная, -
Тебе нравится Кнут Гамсун?
А я все думал – в этой духовке я долго жарил бы колбасу.
Свою подругу в пизду себе засунь,
А я такой предсказуемый, я бы засунул туда иное.
А ты, дорогая, тому виною,
Что днем и ночью я бы желал тебя отпороть.
И очень модно забивал бы гол в твои ворота,
Ведь это мой коронный номер,
Моя елда между твоих ног,
И даже рэпер Шокк не был бы так ласков с тобой,
Камон, блять. Ты моя лошадь, а я твой ковбой.

Двадцать первый век – вот он, матриархат.
Но ты по-моему не такая, я бы тебе в кабину напихал,
Это было бы нормально.

Вокруг столько умных женщин,
Но они носят усы, в печи бы сжечь их.
Устроить, например, [bad word] 
Двадцать первый век, телки начитались книг.
Эй умница, мою залупу нюхни.
Но с ног на голову перевернулся мир,
Мужчины также перестали быть людьми.
Вокруг одни существа непонятного пола,
Но ты не похожа на пидорка такого,
Я бы хотел видеть тебя абсолютно голой.
И хотя модно продвигались наши о любви разговоры,
Я хотел только порева.
Хотел видеть твой черный треугольник и адские батоны.
Бабан, ты такой подонок, - Подруга, а ты такая оторва.
Давай пороться, например, ведь это здорово.
И пусть мы едва знакомы. Но не наебешь законы природы.
Мы существа одной породы.
И ты не из тех к кому не подъедешь и на километр.
Как, например, к какой-нибудь Ангеле Меркель.
Или тому подобной пизде, нет, ты не из тех.
Ты простая телка, а я простой чувак.
Так давай замутим сейчас модный роман.