Всё началось со слабых, с плохим иммунитетом,
Первым ушёл отец, мы схоронили его летом,
Мои глаза сухи,я лишь в душе его оплакал,
Но он вернулся ночью и сожрал нашу собаку,
Жена белее полотна и дети плачут в страхе,
"В него вселился дьявол! Не нашёл он мира в прахе"
Но я не мог паниковать, не имел я права,
Я знал не дьявол тут виной, а новая отрава,
Её сгружали с кораблей, за пустырём бросали
И гибли люди рядом с ней, а после возвращались
Я успокоил сердце и наполнил силой голос,
"Я с вами и с ваших голов не упадёт и волос",
В тот миг, когда лицо отца попало в крест прицела,
Я вспомнил,как он сеял хлеб, как в поле солнце село,
Как он меня мальчонкой на плечах носил до дома,
Я вспомнил запах его рук, такой родной, знакомый
Я вспомнил клятву, ту что дал, держась за образок,
Исполнить её можно было, лишь спустив курок
Потом снова и снова к нам другие приходили,
Я узнавал их - среди них друзья, соседи были,
Но после смерти в их глазах мы все добычей стали,
Не люди выли в темноте, а хор голодной стаи,
Нет, не за шкуру я дрожал, я за свой мир сражался.
Мой долг - опорой быть для тех кто за спиной скрывался,
Утихнет треск очередей, по полу гильзы снова,
Я обниму жену, детей, скажу доброе слово,
скажу что всё пройдёт и что господь нас не забудет, 
Что дочка станет доктором, а сын банкиром будет,
Скажу жене "Любимая, какие наши годы?"
С тобою вместе мы прошли через огонь и воду,
Это кошмарный сон и вечно длиться он не может,
Наступит завтра и нам точно кто-нибудь поможет
Спустя четыре дня внезапно захворал сынишка,
сгорел он враз как фитилёк в свече короткой слишком,
И обнимая яростно окоченевший трупик,
Я знал, что должен сделать, но не поднимались руки, 
Сам гробик смастерил,заколотил крышку гвоздями,
увидев на ней влагу, понял, что залит слезами,
Мне стало страшно, ведь я не имел права ломаться,
Я всё ещё отец и муж, мне есть за что держаться, 
Стиснув до хруста зубы, гробик закопал в подвале,
Едва успел засыпать как по крышке застучали,
И этот стук нас всех будил тревожными ночами,
Но это не пугало - наш сынок был вместе с нами,
Потом закончилась еда и кончились патроны,
Со всех сторон опять послышались глухие стоны
"Нам надо, прорываться!" крикнул я, на дверь кивая 
Жена схватила дочку, в панике, еле живая
"Лучше убей нас сам!" - меня сквозь слёзы попросила
Я почему-то вспомнил, как она мне изменила,
Я вспомнил этот взгляд, как у затравленного зверя,
И осознание того, что больше ей не верю
Встряхнул её за плечи: "Ну же!Только не сейчас!"
Вытер дочурке слёзки: "папа не оставит вас!"
Заточенная сталь в руке, и гневу дал я волю
я ринулся на нежить с диким криком " Не позволю!!!" 
Я прорубал для нас дорогу в этом мёртвом море
Схватил малышку на руки, нырнули в щель в заборе,
Тропинку отыскали ту, что уводила в горы,
Ещё взмах тесаком и в кость ушёл он до упора,
Жена споткнулась и её волною тел накрыло,
От её крика дикого, в жилах кровь застыла,
Бегу вперёд, как бешеный, дочурку обнимая,
Она рвётся в истерике: "пусти, я хочу к маме!!!"
Но где же та расщелина?! Засыпало обвалом!
Я стал как вкопаный и понял вдруг, что всё пропало,
Постой вон там среди камней лучится светом щёлка,
Пусть мне не поместиться в ней есть место для ребёнка,
Беги моя хорошая, беги моя принцесса, 
Беги и спрячься далеко под покровом леса,
там где не достанут до тебя гнилые лапы,
Ну что же ты беги! Беги!!! Беги же, ради папы!!
Со всех сторон меня мрачные тени обступают,
Всё правильно, пусть я умру - ребёнок выживает,
Схватил тяжёлый камень и обрушил им на лица,
Пусть я умру, но за еду придётся им сразиться!