Наше сердце работает, как новый мотор.
Мы в 14 лет знаем всё, что нам надо знать.
И мы будем делать всё, что мы захотим,
Пока вы не угробили весь этот мир.

В нас ещё до рождения наделали дыр.
И где тот портной, что сможет их залатать?
Что с того, что мы немного «того»?
Что с того, что мы хотим танцевать?

Припев:
… Мы… мы хотим танцевать!
… Мы… мы хотим танцевать!
… Мы… мы хотим танцевать!
… Мы...

Наша музыка для них — шум, наши танцы для них — конвульсии
О чём все эти странные песни, они не в курсе. Мы
не оправдали их ожиданий — от нас хотели другого.
Мы говорим на одном языке, но в речи друг друга не разбираем ни слова.

Понимание между нами недостижимо порою,
Как 28ая днюха Кобейна или 30летие Цоя.
Поколения сменяют друг друга, как треки в ди-джейском сете — 
Вот уже по двору бродят с колясками вчерашние дети.

Позже мы ещё спляшем, как старики в парке под звуки оркестра,
Джангл вместо вальса и танго, хаус фокстрота вместо.
Будем орать друг другу на ухо, перекрикивая ди-джея,
Что-то про то, что в наше-то время трава была куда зеленее.

Мы ещё посетуем на то, что потомки всё неправильно поняли:
Мол, их танцы — конвульсии, дескать их музыка — какофония.
Ну, а пока что мы слышим этот бит и без слуховых аппаратов,
Но это вовсе не означает, что громче делать не надо!

Припев.

Наше сердце работает, как новый мотор.
Почему и чего мы ещё должны ждать?
Мы будем делать всё, что мы захотим,
А сейчас… Сейчас мы хотим танцевать!

Припев.