Жизнь первая в спокойствии и скуке замерла,
Вторая во все тяжкие ударилась, разбой творя.
Третью отравил злой посторонний человек
Четвёртая - игра на клавишах того, кто слеп навек.

Жизнь пятая идей феминистических полна,
Шестую затянула на дно жизни коррупция.
Седьмая жизнь у девушки, что в трауре жила,
Восьмая в роскоши и злате всю жизнь провела.

Всеми только играет капризный единый бог,
Кто скажет мне, почему?
Всё нежданно рушится, мертвой лодкой вдруг идет ко дну.

Жизнь подобна обязательной и злой игре,
Дёрни лишь за ниточки, что тянутся ко мне.
И пока за нами всеми наблюдает Бог,
Из костей игральных выйдет толк.

Девятый сто карикатур с весельем породил,
Десятым оказался вдруг учитель – *цензура*фил.
Одиндцатая никому и не была нужна,
Без смысла и без цели создана была она.

На доске игральной кубики вновь обратятся в бег,
Чья-то судьба решена.
Пусть пройдет еще хоть сто лет – а исход игры один всегда.

Странная игра в жизнь начинает утомлять,
Все опять свершится, как пророк решит сказать.
В точности, как в предсказаньи, сбудется судьба,
Может, этим игра та и смешна.

Ах, у счастья к неудаче на этом поле
Один лишь шанс из шести.
Как бы жертва не старалась – Господа игру не обойти.

Жизнь подобна обязательной и злой игре,
Дёрни лишь за ниточки, что тянутся ко мне.
И пока за нами всеми наблюдает Бог,
Из костей игральных выйдет толк.

Ждет кого-то смерть, ну а кого-то ждет успех.
Вновь в игре жестокой боги обморочат всех.
Об обмане пешкам глупым знанья не дано,
Ну а нам смотреть на них смешно.
Как же нам смотреть на них смешно!