Водил цыган медведя,
плясал его медведь,
а зрители-любители
ему бросали медь.

И девочка-цыганочка,
как вишенки зрачки,
ловила в звонкий бубен
монетки-пятачки.

А как она плясала -
плясала, как жила.
И ножками притопывала,
и плечиком вела.

Пляши, моя цыганочка,
под дождиком пляши,
пляши и для монетки,
а также для души.

В существованьи нашем
есть что-то и твое:
ради монетки пляшем -
и все ж не для нее.