у тебя есть автомобиль, это круто, наверное,
а у меня есть одиночество, лишь мне верное.
говоришь, у тебя порядком много "друзей"?
а у меня есть одиночество, с ним теплей.
и я помню, с яслей про него, как про кореша,
оно всегда со мной, нарисовалось хуй сотрёшь
втёрлось в доверие, так и живём без жалоб и ок,
вместо того, чтобы ныть, слабо ли сынок?
не смотрю даже в окна, не смотрю и в глазницы,
окуляры в космос, дырявая фляга - не спиться.
порой и не спиться, когда мысли в лоб тараном,
но мы с ним присядем и разговоримся так рьяно.
после ринусь, рачительно, новые двери открывать,
уже без надежд и на исход впрочем-то плевать,
что нарисует в тех комнатах, звук и свет об руку,
просто открываю дверь, а там оно снова соткано.

нацарапано, вычурно, набито, намазано - одиночество,
стимул корявого творчества, против чтоб торчем стал.
знает наизусть отчество, фамилию и имя незбылимо,
и не покинет никак, верно налипло полипом и,
не стирается ничем, не чурается ничуть,
когда гоню пинками, вцепляется, как силками
дьявольскими, не гинет, хоть в лаву кинь,
со мной засыпает, и утром жарит яичницу, прикинь.

у тебя есть шкура и это круто, до момента,
а у меня есть одиночество, что лучший кент мой,
не косит под фифти цента, не носит кепок и цепей,
просто обмоталось вокруг тела, сбросив пару якорей,
считает что мы пара неразделимых близнецов сиамских,
но зато так искренне всегда, без фальши, без маски,
просит чтобы я, как таскен оставался нелюдим и дальше,
убеждает что люди подлые и от зашкваров их его тошнит.
я говорю напротив пару знаю и вполне нормальных,
но его не убедишь, глухо на своём стоит незыблимо,
неисправимый мизантроп и чаще с ним согласен вполне,
хоть и критично всех одной волной смывает вне.
и сколько бы дверей не пересёк и замков поверх не кинул,
оно всегда находит меня там, где я его найти не думал,
и когда я был покинут, ему не трудно было отыскать...
привет мой лучший друг, время обернулась вспять.

нацарапано, вычурно, набито, намазано - одиночество,
стимул корявого творчества, против чтоб торчем стал.
знает наизусть отчество, фамилию и имя незбылимо,
и не покинет никак, верно налипло полипом и,
не стирается ничем, не чурается ничуть,
когда гоню пинками, вцепляется, как силками
дьявольскими, не гинет, хоть в лаву кинь,
со мной засыпает, и утром жарит яичницу, прикинь.