Все снежком январским припорошено, 
Стали ночи долгие лютей… 
Только потому, что так положено,
Я прошу прощенья у людей.
Воробьи попрятались в скворешники, 
Улетели за море скворцы… 
Грешного меня – простите, грешники,
Подлого – простите подлецы!
Вот горит звезда моя субботняя, 
Равнодушна к лести и хуле… 
Я надену чистое исподнее,
Семь свечей расставлю на столе.
Расшумятся к ночи дурни – лабухи: 
Ветра и поземки чертовня… 
Я усну, и мне приснятся запахи
Мокрой шерсти, снега и огня.
А потом из прошлого бездонного 
Выплывет озябший голосок – 
Это мне Арина Родионовна
Скажет: «Нит гедайге [5], спи, сынок.»
Сгнило в вошебойке платье узника, 
Всем печалям подведен итог, 
А над Бабьим Яром – смех и музыка…
Так что, все в порядке, спи, сынок.
Спи, но в кулаке зажми оружие – 
Ветхую Давидову пращу!» 
…Люди мне простят от равнодушия,
Я им – равнодушным – не прощу!