В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, 
помеха, 
На кручах таких, на какие никто не проник, 
никто не проник, 
Жило-поживало веселое горное эхо, 
горное эхо 
Оно отзывалось на крик, человеческий крик.

Когда одиночество комом подкатит под горло, 
под горло, 
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет 
в обрыв упадет 
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит 
проворно 
Усилит и бережно в руки своих донесет.

Должно быть не люди, напившись дурмана и 
зелья, и зелья, 
Чтоб не был услышан никем громкий топот и 
храп, топот и храп, 
Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое 
ущелье, 
И эхо связали и в рот ему сунули кляп.

Всю ночь продолжалась кровавая, злая потеха, 
злая потеха, 
И эхо топтали, но звуки никто не слыхал, 
никто не слыхал, 
К утру расстреляли притихшее горное, 
горное эхо, 
И брызнули слезы, как камни из раненных скал. 
И брызнули слезы, как камни из раненных скал.