В моём городе пластмасовые люди рады жизни бумажной,
Стеклянный взгляд и что-то каменное в каждом,
Бархотное начало и наждачный итог.
А деревянные чувства закатаны в бетон.
Этот город дрожит от прохлады,
Ртуть летом даже вверх путь не прокладывает.
Но я люблю его как поля - игру
Верхушка Сибири, Северный полярный круг,
Холод не нужен, но он тут же,
И теплу нет места там,
Копни глубже, хоть землю, хоть души,
Тут везде вечная мерзлота.
Гнева божьего никто не боится,
Это тут небылица, реже на небо лица
Глядят, нужно глаза им протереть,
Всемирный потоп - слёзы наших матерей,

Ну а что же вам дано?
Лишь продавать углеводород...
Ваши золотые дети покорят Олимп
А моя крайняя мера отсюда свалить.
Ну а что же вам дано?
Лишь продавать углеводород...
Ваши золотые дети покорят Олимп
А моя крайняя мера отсюда свалить.

Газовые вены Земли, их истощённый кашель,
Они исколоты острыми иглами скважин,
Пока родитель терпит, не разразится гром,
А сын испил почти всю материнскую кровь...
Кубометры тепла уходят по трубам из недр,
Чаша почти испита, вот песенка и спета,
Итак холодный город теряет последний жар,
Который необходим как лезвие ножам...
Этот город моя детская обувь,
Я вырос уже из этой подделки потрёпаной,
Сняв один ботинок, сниму оба,
Оставлю свой след тут, выкинув помятые стельки.

Ну а что же вам дано?
Лишь продавать углеводород...
Ваши золотые дети покорят Олимп
А моя крайняя мера отсюда свалить.
Ну а что же вам дано?
Лишь продавать углеводород...
Ваши золотые дети покорят Олимп
А моя крайняя мера отсюда свалить.