Бок о бок с шашлычной,
         шипящей так сочно,
киоск звукозаписи
      около Сочи.
И голос знакомый
     с хрипинкой несется,
и наглая надпись:
      "В продаже - Высоцкий".
Володя,
      ах, как тебя вдруг полюбили
Со стереомагами
    автомобили!
Толкнут
       прошашлыченным пальцем кассету,
И пой,
      даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит
       в игрушечке-"Ладе"
Со шлюхой,
          измазанной в шоколаде,
и цедит,
        чтоб не задремать за рулем:
"А ну-ка Высоцкого мы крутанем!"
Володя,
       как страшно
       меж адом и раем
крутиться для тех,
      кого мы презираем!
Но, к нашему счастью,
        магнитофоны
Не выкрадут
          наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы
    и Нью-Йорка,
Для части планеты,
     чье имя - "галерка".
И ты к приискателям
       на вертолете
Спускался и пел у костров на болоте.
Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш.
Тебя торгаши не отнимут.
  Ты наш...
Тебя хоронили, как будто ты гений.
Кто - гений эпохи. Кто - гений мгновений.
Ты - бедный наш гений семидесятых
И бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава
     был Чехов с гитарой.
Ты - Зощенко песни
      с есенинкой ярой,
И в песнях твоих,
      раздирающих душу,
Есть что-то
          от сиплого хрипа Хлопуши!
...Киоск звукозаписи
        около пляжа.
Жизнь кончилась.
  И началась распродажа.