Сага о Хельге Одде

Там викингов молоты грома богов
Орлами гоняют свинцовые тучи,
И вороны Одина ищут свой кров
Средь вис гусляров в сени елей дремучих.

Где север строптивый ветрами поёт,
Морской вал крови никогда не остынет,
Там кречетом Рюрика в свары полёт
Бросаются вьюги и грозы Перыни.

Рождается в молниях слава и честь,
Урманских князей копьеносная доля –
Восточным путём нести властную весть,
Гардарики доблесть хранить на престоле.

Пусть пали давно Синеус и Трувор,
И с пеплом ушёл осы трупов кормилец,
Он в длани твои клал врагу приговор,
Железо грядущих свершений, провидец.

От крови кровь конунга, чаша по роду,
На раны коль сыплют негожие соль,
Несёшь ты карающий меч воеводы,
Чтоб в Хель обрели царство Дир и Аскольд.

Да будет по слову же твердь Кенугарда
Как матерь для градов, селений и нив,
К которому грозные ярлы Хольмгарда
Под светом валькирии шли, Силькисив.

Перстом княжьей власти сплотивший народы,
Погрязшие в дрязгах союзы племён,
Отец вены Асов в червонные воды
Топил сонмы грязных хазарских знамён.

Ступали словене, древляне и русы
Да волей стремимых седлали коней,
Чтоб полотном брани укрыть тягу груза
Из вевериц, отданных сброду зверей.

В едином порыве их грады и веси
Пожаром крыл спор харалужных клинков,
Варяжские девы мечей ткали песнью
Полей оксамит мести волчьих полков.

Веди к Миклагарду морей колесницы,
Волоком к страху вассалов Христа,
С Севера буря за буйными мчится,
Пламя раздув очищенья костра.

Тот, кто взлелеян крылатым шеломом,
Тот, кто с копья острия был вскормлён,
В латы булатные духа закован,
Сея жар смерти мечём и огнём.

Безжизненным беды творивши и горе,
Сжигал ты дотла храмы чуждых господ,
Байдан не щадя, с роковой судьбой в ссоре,
Шёл щит пригвоздить свой над златом ворот.

Вождь воинов вещий, отвергший у грека
Лжи ядом сулящие снедь и вино,
Тропой вероломства по смутному веку
Мчал гордо колдун, жребий вздев на чело.

Сам Лев щедро сыплет дружине монеты,
Где парус копринный, где из паволок,
Обильную дань берут вендские кметы
Живым и кто делит Фолькванга чертог.

Презрев черни слабость, сражаясь лишь с сильным,
На лапти менять не привык сапоги,
Но нити судьбы не бывать семимильной,
И знали волхвы то, и ждали враги.

Дорогою подвигов витязя шедший,
Пророчеств у мудрого ты вопрошал,
Погибель несут ли моря али вежи,
Секира, стрела или подлый кинжал.

Но молвил кудесник причудливы речи,
Не в яростных распрях кровь примет земля,
Не сдавит грудь викинга лютая сеча,
Но встретишь ты смерть от родного коня.

Укрытый попоной, твой друг одиноко
Ушёл в лучший мир на траве у стремнин,
То вира за веру в кощунника строки,
Ведь здравым прожил до глубоких седин.

Ухмылкой припомнив волхва предсказанье,
К Днепру Хельг с Ингваром в тоске подходил,
Но вот же, змея, что томилась в изгнании,
Набросилась, лишь он на череп ступил.

Впусти битвы ясеня, Один, в обитель,
Всё бренно и смертно, но знаешь ты сам –
Воспетая скальдом варяга погибель
Звучит нидом шторма Вальхаллы врагам.