[Тарантул]
В небе курят тучи, Мисс Луна бела и томна.
В пасти неба черной, будто бы большая пломба.
Вижу звезды рассыпаны по небу произвольно.
Я лежу в кровавой луже, мне давно уже не больно.
История проста моя, стара как мир она,
Как старое исподнее, исправно перестирано до дыр, затёрто,
Избито рецидивами, её не рассказать слезливо, фразами красивыми.

[Озяб]
Я был убит выстрелом в грудь, в этом суть.
В этом черствая правда, голые факты как ртуть.
Мои надежды растеклись по тротуару липкой струйкой крови,
Их было четверо в черном джипе Range Rover.
Каждый был скользок, был бел, как медуза,
Каждый был вооружен тривиальным узи.
Эти шавки были посланы одной корявой мордой,
Он знал точно, что я буду ночью в этом месте города.

[Тарантул]
Дюжина очередей - редей никого мимо,
Шавки расстреляли в меня все магазины.
И напрасно, смертельной стала пуля номер 2!
Выкорчевала разум из расширенного глаза.
Я едва-едва понял, что двинул кони.
Что я будущий гвоздь похоронной церемонии.
Беснуясь, в агонии, я подумал весело
Им будет в морге собирать мое гнилое месиво.

[Озяб]
Неестественно распластанный, металлом нашпигованный.
Я будто бы красной краской на асфальте намалёванный.
Лежу, жду карету скорой помощи,
Они там приберут к рукам мои младые мощи.
Очень красиво небо, очень бледна луна,
Чувствую становится вселенная мне вся видна.
Она напоминает сахарную вату, розовая, мягкая немного липковатая.

[Тарантул]
Йоу! Приторная, пустая новый ракурс постигая, 
Я пишу кровавым сердцем жизнь с чистого листа.
Я битый червовый туз, свой последний блюз напеваю,
Ожидая когда Бог откроет шлюз
В тот мир, мой мир уже страсти плоти, миражи.
Бледные химеры, фантомы странны и чужи.
Боже, гложет страх, в небе целом непонятно,
Как я буду отмывать все те тёмные пятна с биографии, на Страшном Суде.
В этой эпитафии самому себе,
Я упустил момент расплаты за грешки земные,
По всей строгости закона божьего забыл я,
Что нет мазы рыпаться на Большого Папу,
Что Богу не позеленишь, жилистую лапу.
Странно верить в независимость прокурора Господа,
Чую предстоит байда, покруче Холокоста мне...

[Озяб]
Просто, я одинокий остров
В море, что раскинулось от жизни, до погоста,
Как Андрей Болконский, всматриваюсь в серое небо
Как в пустые лица,мое небо безучастней раз в двадцать, неба под Аустерлицем.
Милиция и скорая помощь прибывают с флангов.
Медленно, славно, как будто бы в ритме танго,
Человек двадцать в общей сложности по мое тело.
Обращаются умело, сразу видно, знают свое дело.
Люди в форме, что-то пишут в протоколах.
Перетряхивают карманы, подбирают гильз ворох.
Люди в белых халатах накрывают простыней глаза,
Но я знаю, там, сверху, в аппатичных небесах.
Дымно курят тучи, Мисс Луна бела и томна.
В пасти неба черной, будто бы большая пломба.
Вижу, звезды рассыпаны по небу произвольно,
Я лежу в кровавой луже, мне давно уже не больно...