Под столетними сугробами библейских анекдотов
Похотливых православных и прожорливых католиков
Покинутых окопов и горящих муравейников.

Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.

Под затопленными толпами, домами, площадями
Многолюдными пустынями, зловонными церквями
Раскалёнными хуями и голодными влагалищами.

Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.

Сквозь зеркальные убежища, словарные запасы,
Богохульные мыслишки и непропитые денежки
Обильно унавоженные кладбища и огороды.

Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.

Воробьиная, кромешная, пронзительная, хищная,
Отчаянная стая голосит во мне.
Воробьиная, кромешная, пронзительная, хищная,
Отчаянная стая голосит во мне.

Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.

Сотни лет сугробов, лазаретов, питекантропов,
Стихов, медикаментов, хлеба, зрелищ обязательных,
Лечебных подземельных процедур для всех кривых-горбатых

Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.

Воробьиная, истошная, оскаленная, хриплая,
Неистовая стая голосит во мне.
Воробьиная, истошная, оскаленная, хриплая,
Неистовая стая голосит во мне.

Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.