Как чудесна, драгоценна, невъебенна Москва,
Ее улицы и стены стали белой рекой,
И невзирая на машины, вопли, мясо, дрова,
Я постепенно обретаю тишину и покой.

Мы вчера проговорили три часа напролет,
И полпачки сигарет - никудышный наркоз.
Меня не сбил грузовик и не снес самолет,
Но зато совсем случайно наступил овердоз.

Овердоз, мой бесценный!
У меня овердоз, мой бесценный,
и даже реплики, кроме обсценной,
я сейчас не найду, извини, я пойду.

А по улицам гуляют мантикоры и львы,
Такие мирные зверюги, просто сердце поет,
Если я не потерялась на просторах Москвы,
Значит Бог пока не выдал и свинья не сожрет.

Любовь — книжка золотая, любовь гнется в дугу,
Любовь розочкой алеет в Ботаническом саду.
С ней что хочешь, то и делай, а я больше не могу,
У меня  овердоз, я, пожалуй, пойду.

Овердоз, дорогая!
У меня овердоз, дорогая.
Вероятно, неделя­-другая,
и я в норму приду,
а пока что — ............

Счастье есть, оно не может просто взять и не быть,
Оно питается шавермой, пьет березовый сок,
А у меня от этой радости печенка свербит,
Гори, сиреневое пламя, завивайся, дымок!

Птицы Фениксы обсели стены древнего Кремля,
Ты там лучше не кури — не ровен час, полыхнет.
Всех люблю, все понимаю, отправляюсь гулять,
Пока не кончится зима - овердоз не пройдет.

Я летаю по небу.
Я офигительно летаю по небу.
А ты ступай себе к арабу, к эребу,
Куда решишь — не вопрос...

Все закончится скоро -
Меня, наверное, сожрет мантикора,
Но это лучше, чем такие разговоры,

У меня овердоз.
У меня овердоз.