В. Богораз-Тан

У дальней восточной границы,
В морях азиатской земли,
Там дремлют стальные гробницы,
Там русские есть корабли.

В пучине немой и холодной,
В угрюмой, седой глубине
Эскадрою стали подводной,
Без якоря встали на дне.

Упали высокие трубы,
Угасли навеки огни,
И ядра, как острые зубы,
Изгрызли защиту брони.

У каждого мертвого судна
В рассыпанном вольном строю
Там спят моряки беспробудно,
Окончили вахту свою.

Их тысячи сильных и юных,
Отборная русская рать...
На грудах обломков чугунных
Они улеглись отдыхать.

Седые лежат адмиралы,
И дремлют матросы вокруг,
У них прорастают кораллы
Сквозь пальцы раскинутых рук.

Их гложут голодные крабы
И ловит уродливый спрут,
И черные рыбы, как жабы,
По голому телу ползут.

Но в бурю ночного прилива,
На первом ущербе луны,
Встают мертвецы молчаливо
Сквозь белые брызги волны.

Их лица неясны, как тени,
Им плечи одела роса,
И листья подводных растений
Плющом заплели волоса.

Летят мертвецов вереницы
На запад, на сушу, домой.
Несутся быстрее, чем птицы, —
Но путь им заказан прямой.

Хребтов вековые отроги,
Изгибы морских берегов
И рельсы железной дороги
Уж стали добычей врагов.

И только остался окружный —
Далекий, нерадостный путь.
На тропик летят они южный,
Спешат материк обогнуть.

Мелькают мысы за мысами;
Вдогонку несется луна.
Они не опомнятся сами,
Пред ними родная страна.

Но что же их стиснуты руки
И гневом блеснули глаза?
На родине смертные муки,
Бушует слепая гроза.

Унылое, серое поле,
Неровная, низкая рожь...
Народ изнывает в неволе,
Позорная царствует ложь.

Торговые, людные села,
Больших городов суета...
Повсюду ярмо произвола,
Не знает границ нищета.

И плачут голодные дети,
И катится ярости крик,
И свищут казацкие плети,
Сверкает отточенный штык...

Снаряды взрываются с гулом,
И льется кровавый поток.
Объяты багровым разгулом
И Запад и Дальний Восток.

И падает так же рядами
Подкошенной юности цвет
В широкие общие ямы,
В могилы, где имени нет.

1905