И рыжая кофта сползает с плеча, 
      и кисти сережек щекочут ключицы, 
      и чем эта женщина не огорчится, 
      придут утешать ее два палача. 
      Спешит, и небрежно, легко топоча, 
      роняет улыбки направо, налево. 
      Она никудышней была королевой, 
      за что и попала сюда и сейчас. 
      Жила, как хотела, - одной ворожбой! 
      Она и в колдуньях была неумеха, 
      она задыхалась от горького смеха, 
      теряя одну и вторую любовь. 
      С тех пор ей не больно. Но лишь загрустит, 
      придут те любови и с нею заспорят: 
      ах, это ли, милая, это ли - горе? 
      Не хочешь ли вспомнить, как вправду болит? 
      И к сердцу приставят два острых меча. 
      Еще и сегодня она отмолчится, 
      а только сережкой качнет над ключицей 
      и кофту поправит на зябких плечах.