Не гаси об меня сигарету, родная, 
Я и так уже весь в волдырях и рубцах, 
и в бессильной и злобной тоске проклинаю 
день, когда моя мать повстречала отца.

Будь же проклят и день, когда я за колено 
на сияющем пляже тебя ухватил 
и воскликнул: "Мадам! Вас соткали из пены 
и тончайших лучей самых дальних светил".

В ту же ночь / о, как быстро свершилось все это /, 
не слезая друг сдруга, мы стали курить. 
"Разреши потушить об тебя сигарету", - 
ты спросила, и я произнес: "Так и быть".

С этих пор моя жизнь превратилась в помойку, 
потому что нет сил мне бороться с тобой, 
и едва мы с тобой забираемся в койку, 
ты щебечешь лукаво: "Покурим, родной?"

И молюсь я тихонько: "Пожалуйста, Боже, 
оторви от меня эту злую гюрзу!" 
И окурки шипят и дырявят мне кожу, 
вышибая из глаз кровяную слезу.