Девятибально штормило, хватало всякого, 
На сердце был камень — он превратился в якорь. 
Из тех прокуренных подъездов аммиаковых, 
Я мечтаю взойти по лестнице Иакова. 
Сказать Всевышнему: "Отец, я благодарю, 
И радуюсь каждому прожитому мной декабрю". 
Мое бетонное небо стало бездонным и синим, 
Эта любовь делает меня сильным. 

Ты слышишь крик, ты слышишь зов, 
Но ты привык жить в мире снов. 
Наступит день, наступит час, 
Солнце за нас. 

Укажут нам путь лучи фонарей, 
И нам попоют ржавые петли подъездных дверей. 
Туда, где нас ждут замерзшие города, 
Где нам попоют артерии рек перезвонами льда. 

Бабочка — ведь это не только ловкий острый нож, 
А гусеница когда-нибудь станет драгоценной брошью. 
Из мастерской Главного Небесного Ювелира, 
Чтобы сердца будить когда-то мне дана была лира. 
Вера без дел мертва, как и дела без веры, 
Нам дали шанс убежать далеко, прямиком из грязных вольеров. 
Всем, кто ищет свет в темных тупиках лабиринта, 
Задуманный марафон внезапно может оказаться спринтом. 

Ты слышишь крик, ты слышишь зов, 
Но ты привык жить в мире снов. 
Наступит день, наступит час, 
Солнце за нас. 

Укажут нам путь лучи фонарей, 
И нам попоют ржавые петли подъездных дверей. 
Туда, где нас ждут замерзшие города, 
Где нам попоют артерии рек перезвонами льда. 

Укажут нам путь лучи фонарей, 
И нам попоют ржавые петли подъездных дверей. 
Туда, где нас ждут замерзшие города, 
Где нам попоют артерии рек перезвонами льда.