Как на княжий двор московий
Прибежали ходоки:
«Княже! В поле Куликовом
Идут мамаевы полки».
Княже спьяну не врубился:
Как на княжий двор московий
Прибежали ходоки:
«Княже! В поле Куликовом
Идут мамаевы полки».
Княже спьяну не врубился:
«Кто такие? Шо орут?
Кто там? Где там появился?
И какого хера ждут?» –
«Там братва монгольских [bad word] Хочет нам стрелу набить
И на поле Куликово
Для разборок пригласить».

ВСТУПЛЕНИЕ

Воевода крикнул: «Княже,
Собирай к обеду рать.
По кувшину сядем, вмажем
И поедем воевать».
Как на поле Куликовом
Прокричали кулики,
Там в порядке бестолковом
Встали русские полки.
– Ой, сейчас мы им дадим пизды!
Ой, сейчас мы им дадим пизды!
– Три недели простояли,
А Мамая не видать.
Тут дружина зароптала:
«На хуй надо здесь стоять!»
Тут очко у князя сжалось,
Сразу хмель с балды слетел,
Чтобы рать не разбежалась,
Выдать спирта всем велел.
– Ой, сейчас нажрёмся в жопу мы,
А потом мы им дадим пизды.
– Забухали, загудели,
Под базарный пьяный гам
Все мечи порастеряли
По обдрыганным кустам.
Ну, а вечером туманным,
Когда князь сказал: «За стол»,
Дверь открылась и нежданно
Хан Мамай в шатёр вошёл.

---
«Слушай, дымага, время больше нету, да?
Хватить баки завивать,
завтра утренним рассветом
надо разборняк начать, да?»
Хан ушёл, дверями хлопнул.
Князь подумал: «Хуй с тобой.
Завтра утром собираться
И идти нам нужно в бой».
Ёбнул спирту без разводу,
Схавали длинный огурец.
«Слуги, где там воевода?
Заебал уже в конец».
«Воевода, – крикнул кто-то, –
Знать, по пьяни в лес ушёл.
Третий день не видно что-то.
Может, там грибов нашёл».
«Обыскать вокруг дубраву,
Это, полк на розыски послать.
Пусть обшарят все канавы,
Как найдут – ко мне подать».
Ну, а утречком с рассветом
Обе рати собрались,
Встали друг напротив друга,
Князь промолвил: «Заебись».
Из монгольского из ряда
Выезжает Челубей,
Репа крупная, большая,
Перекачанный злодей.

И вот встали монгольские войска в боевом порядке. А впереди их с наглым ебалищем выехал Челубей. И орал Челубей беспорядочно ужратым русским войскам: «Эй, урусы, кто будет смелым со мной биться?» В ответ ему эхом катилась патриотическая фраза: «Иди ты на хуй, ублюдок вафельный».