Их не зовут, они приходят сами,
С Заученнoю лаской рук и глаз.
С богатым прошлым, лживыми слезами
И клятвами, что любят в первый раз.

Их обнимают, зная то, что вскоре
Другие руки прикоснутся к ним,
И тлеет в сердце крошечное горе,
Которое нам кажется смешным.

И вздрагиваешь, словно от укола,
Почувствовав мгновение, когда
В прощании наигранно весёлом
Безмолвное присутствие стыда.

И слыша каблучки по коридору
Её, ушедшей в предрассветный дым.
Внезапно понимаешь то, что дорог
Ей был за то, что не был дорогим.

И выбежишь невольно вслед за нею,
Грустишь и радуешься, что не смог догнать.
И вдруг она становится роднее
За то, что с ней не встретишься опять.

С которой сам виновен в равной мере,
Коль жаждою любимым быть томим.
Ночным словам ни чуточки не веря,
Твердил себе, что всё же веришь им.
Ночным словам ни чуточки не веря,
Твердил себе, что всё же веришь им.