У меня был друг-шотландец,
Звали Уильям Уоллес,
Псилоцибами мы с ним 
Как то упоролись,
Нас потом на подвиги
Дружно потянуло,
Слушайте историю,
Падайте со стула! 

Ходим, звеним мудями
В килте зимой и летом,
У него - храброе сердце,
У меня - совести нету,
Горская стать и воля,
Чертополох и корона,
У него - храброе сердце,
У меня - глотка лужёна.

Англичанам мы в бою жопу показали
Нанесли большой урон их воинской морали,
А потом мы повернулись к недругам лицом
Напугали до смерти их своим концом.

И англичане бежали, видя шотландские члены,
Зрелище это срамное не по душе джентльмену,
Мы труселей не носим, знают пускай иноземцы,
Нет у нас совести вовсе, есть только храброе сердце!

И поднимались шотландцы в бой за святую свободу,
Два псилоцибных засранца мутят в ручьях горных воду,
Но появилась откуда-то вдруг рыжая девка с луком,
Мне прострелила волынку, песню испортила, сука!

С койки я упал, очнулся - и на том спасибо!
Вижу, на полу стоит миска псилоцибов,
Ну, а рядом с этой миской - только погляди!
Фильма с Мэлом Гибсоном, затёртый ДиВиДи!

Ходит, звенит мудями, в килте зимой и летом,
Уоллес Храброе Сердце ... только меня с ним нету!
Горская стать и воля, чертополох и корона,
А я в Петербурге кисну ... в сердце Центрального района!