Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам,
А только бы летел ты к синим, синим небесам.

Покуда не начнёшь узнавать ты грусть,
Доколе не начнёшь познавать ты боль,
Тебя со всей душой обнять не решусь,
А лишь словами сказать позволь!
А если долгий путь ведёт из мира снов к мечте твоей,
Расправь же крылья – и в полёт, и не жалей!
Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам,
А только бы летел к этим белым, белым облакам.
Если напролом идёшь, то можешь всё - ты знаешь сам.
Поэтому на волю взмахнёшь, к этим синим, синим небесам,
К этим синим, синим небесам,
К этим синим, синим небесам.

Со звуком, как будто пропадает всё,
Ржавое, старое разбилось окно.
Ты смотришь сквозь клетку,
И бросаешься прочь,
Не оглянувшись, улетаешь в ночь.
И этот пульс в теле твоём уносит разум далёко.
И расправляя крылья, ты летишь легко.
Когда б ты смог сбежать, и небо землю перебороло,
То тебя бы стал звать тот далёкий-далёкий голос.
И он захватит твой дух, хоть кажется это нелепым,
Пока ты снова не нырнёшь в это синее, синее небо.

Я всё понимаю, что ты в небе блистаешь.
И двигаться за светом ввысь усердно ещё продолжаешь.
Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам,
А только бы летел к этим белым, белым облакам.
Если напролом идёшь, то можешь всё - ты знаешь сам.
Поэтому на волю взмахнёшь, к этим синим, синим небесам,
К этим синим, синим небесам,
К этим синим, синим небесам.