Употребив достаточно химвеществ,
Начинаешь видеть больше живых существ:
"Да он был только что! Вон там! А теперь исчез..."
Впрочем, это шутка.

Но когда пару суток подряд не спишь,
А потом выходишь в ночную тишь,
Небо августа - хочешь, да не вместишь!
Понимаешь: жутко

Оттого, что катастрофически небольшой.
Кто заметит тебя, чтоб такого снабдить душой?
Этот мир тебе не по росту, ты здесь чужой,
И живёшь ты вместо

Исполинов, царивших эры, а не года.
Где бы были сейчас человеческие стада,
Если б динозаврам тогда не пришла звезда
(А точней, комета)?

Динозавры... Их кости, окаменев,
Стали уголь, кровь обратилась в нефть.
Материк сотрясался, ломался, менял рельеф.
Через миллионы

Лет ледник отступил и прошла зима:
Фотосинтез, набухли почки, растут корма,
Вновь повсюду следы органического дерьма,
Таракан расплодился, начал умнеть примат;
И не скажешь уже, будто в мире живых нема -
Но одушевлённых...

Ты стоишь - оглушённый, раздавленный тишиной,
А вдали серебрятся спинами под луной
Существа - с километр почти длиной, -
Проходя тропою,

Опоясавшей Землю, уводящей за окоём.
Нефть и уголь несут гиганты в нутре своём,
Плоть от плоти тех ящеров - здесь, живьём!

Мы спешим, суетимся по мелочам, снуём,
Никому не нужны со своим нытьём.

Поезда шумно дышат, вздымая тучных боков объём,
И бегут к водопою.