Ах, иначе в былые года 
Колдовала земля с небесами, 
Дива дивные зрелись тогда, 
Чуда чудные деялись сами. 

Позабыв Золотую Орду, 
Пестрый грохот равнины китайской, 
Змей крылатый в пустынном саду 
Часто прятался полночью майской. 

Только девушки видеть луну 
Выходили походкою статной, 
Он подхватывал быстро одну, 
И взмывал, и стремился обратно. 

Как сверкал, как слепил и горел 
Медный панцирь под хищной луною, 
Как серебряным звоном летел 
Мерный клекот над Русью лесною: 

Я красавиц таких, лебедей, 
С белизною такою молочной, 
Не встречал никогда и нигде,

Ни в заморской стране, ни в восточной; 

Но еще ни одна не была 
Во дворце моем пышном, в Лагоре - 
Умирают в пути, и тела 
Я бросаю в Каспийское море. 

Спать на дне, средь чудовищ морских, 
Почему им, безумным, дороже, 
Чем в могучих объятьях моих 
На торжественном княжеском ложе? 

И порой мне завидна судьба 
Парня с белой пастушеской дудкой 
На лугу, где девичья гурьба 
Так довольна его прибауткой... 

Эти крики заслыша, Вольга 
Выходил и поглядывал хмуро; 
Надевал тетиву на рога 
Беловежского старого тура