Что-то из нас прорывается в нутра, 
 После себя оставляя пожар, 
 Мне мнится теперь почти каждое утро, 
 Что моя голова - земной шар. 

 Я ношу как ядро эту нелепую бошку, 
 Не желая пытаться принять; 
 Погода похожа на кошку, 
 Которая любит линять. 

 Ладоням теплее в карманах, 
 Голове тяжелее пустой; 
 Она полна несбыточных планов, 
 И ты знаешь, что это отстой. 

 Прочертит по тёмным бульварам 
 Дорогу фонарная вязь, 
 И ты, сломленный неким ударом, 
 Отправляешься в зимнюю грязь. 

 Ты слышишь свой собственный голос, 
 И кривишься - слегка свысока, 
 И с тобой идёт рядом твой фобос, 
 Стал с годами верней, чем рука. 

 От привычки обезболивать вечер 
 Отказаться трудней и трудней; 
 И ты жжёшь ароматные свечи, 
 Созерцая течение дней. 

 Ты бледен, как полотнище луны, 
 В твоей голове - отменный бардак, 
 Ты видишь сторону, в которую движемся мы, 
 Но, покинув подвал, ты идёшь на чердак. 

 Услышьте меня, мои братья... 

 Всё сильней моё одичание, 
 Я слышу твоё молчание! 
 Я слышу твоё молчание! 
 Я слышу твоё молчание! 
 Я слышу!.. 

 В твоих пальцах больше нет места песку; 
 Там отныне гуляет дурман. 
 Ты берёшь свою злую, кривую тоску 
 И бросаешь в дырявый карман. 

 Мертвенным светом забрызганы стены 
 В молчании пьяной луны, 
 В твоей голове полыхают системы, 
 Но ты видишь сторону, в которую движемся мы... 

 Услышьте меня, мои братья... 

 Всё сильней моё одичание, 
 Я слышу твоё молчание! 
 Я слышу твоё молчание! 
 Я слышу твоё молчание! 
 Я слышу!.. 

 Всё темней моё отчаяние, 
 Я слышу своё молчание! 
 Я слышу своё молчание! 
 Я слышу своё молчание! 
 Я слышу!..