Комар выпил мою кровь, и я его жестко убил, 
Один из-нас убийца комаров, другой из нас комор д*бил.
Потом я пил морс, два стакана, и думал о том, что я мог бы родиться на окраине Абакана, 
И вот это было бы да. 
Потом я ушел из кухни с мыслями о городах, 
О том, что справедливость где-то в п*зде, ну, и в снах. 
Потом приехала Алла в ожерелье из алых бусин, 
Б*я, вот Алла умеет немало, от ее с*сек я бурно пруся. 
Потом уехала Алла, и я остался один, 
Я нежно лежал, как коала, в мурашках, как апельсин. 
Потом я спустился в подпол, там у меня зиндан, 
Сидит там Андрюха Шомпол, б*я буду, сам Шомпол, сам. 
Потом я дал Шомполу хавчик, водички, хмурого чек, 
И х*ле, что он заложник, он - Кончита, но он человек. 
Потом я сходил на речку, окунулся и ебн*л пивка, 
Взорвал папиросу с сечкой, жизнь летом п*здецово легка. 
Потом я лежал на спинке, глядя на в небе след, 
Б*я, надо было б присунуть Иннке и не слушать весь этот бред. 
Потом я пошел до дома, а солнце стекало за холм, 
И волшебная, что ли, истома мне здесь буквально во всем. 
Потом я зашел в магазик цыпануть себе чисто пожрать, 
Магазик наш держит Томазик, я ему бабки, он мне то, чем мне ср*ть. 
Потом я пошел восвояси, включил под кастрюлей огонь, 
Б*я, завтра уже седьмое, х*я се, дни летят шустро, как вонь. 
Потом я закинул пельменьки в кипящий водоворот, 
Что ж, завтра грохну Шомпола, нах*й стенки, бабки до седьмого. 
До седьмого! Еб*на в рот.