Широкие лиманы, зеленые каштаны, 
 Качается шаланда на рейде голубом... 
 В красавице Одессе мальчишка голоштанный 
 С ребячьих лет считался заправским моряком. 
 И если горькая обида 
 Мальчишку станет донимать, 
 Мальчишка не покажет вида, 
 А коль покажет, скажет ему мать: 

 Припев: 
 «Ты одессит, Мишка, а это значит, 
 Что не страшны тебе ни горе, ни беда: 
 Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет 
 И не теряет бодрость духа никогда». 

 Изрытые лиманы, поникшие каштаны, 
 Красавица Одесса под вражеским огнем... 
 С горячим пулеметом, на вахте неустанно 
 Молоденький парнишка в бушлатике морском. 
 И эта ночь, как день вчерашний, 
 Несется в крике и пальбе. 
 Парнишке не бывает страшно, 
 А станет страшно, скажет он себе: 
 Припев. 

 Широкие лиманы, сгоревшие каштаны, 
 И тихий скорбный шепот приспущенных знамен... 
 В глубокой тишине, без труб, без барабанов, 
 Одессу покидает последний батальон. 
 Хотелось лечь, прикрыть бы телом 
 Родные камни мостовой, 
 Впервые плакать захотелось, 
 Но комиссар обнял его рукой: 
 Припев. 

 Широкие лиманы, цветущие каштаны 
 Услышали вновь шелест развернутых знамен, 
 Когда вошел обратно походкою чеканной 
 В красавицу Одессу гвардейский батальон. 
 И, уронив на землю розы, 
 В знак возвращенья своего 
 Наш Мишка не сдержал вдруг слезы, 
 Но тут никто не молвил ничего. 

 Припев: 
 Хоть одессит Мишка,- 
 А это значит, 
 Что не страшны ему ни горе, ни беда: 
 Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет, 
 Но в этот раз поплакать, право, не беда!