Волчья верность — до первого леса.
Он не сумеет во дворце ужиться,
от поцелуя прекрасной принцессы
не превратится в любезного принца,
силой заклятий в мгновенье ока
волчью шкуру свою не скинет.
Да, мы наёмники, да, жестоко
кровь проливать, может быть, неповинных.

Нас менестрели не славят в песнях,
ни мощь ударов, ни блеск оружья.
Узок наш круг и безумно тесен
и с каждым годом становится yже.
Где же друзья, с кем шагали рядом,
рушили замки, громили троны?
Где наши братья, где цвет отряда?
Золота звон заглушает стоны.

Мы никогда не заводим семьи —
кто знает, с кем завтра придётся драться?
Пришли, как сон, и уйдём, как тени, —
нас ненавидят и нас боятся.
Золотом платят за кровь и слёзы.
Нам не платили, а откупались,
звоном монет заглушая совесть,
честно в глаза посмотреть не решаясь.

И даже то, что позволено волку,
нам не дано — или мы позабыли.
Лишь озвереем от горя и боли —
выть на луну мы давно разучились,
ведь волчья верность до первого леса...