стоит ли умирать за Данциг она открывает
L'Oeuvre на улице майская зелень вверху
голубое варенье света прозрачные пенки
двадцать лет прошло
как не вспоминали об этом

он закуривает последнюю Maryland
Bout Dore щурится в распахнутое горячее небо
mou-rir pour Dant-zig она читает
не по слогам но по-русски

на дальней аллее играют в петанк
он мнёт пустую пачку в руке
короткая жизнь ласточек птичий день
тянется дымком по воздушному
N-скому коридору она говорит ему ну пойдём
танцевать вечером к Лиле ну пожалуйста, ну

весь остаток весны половину лета
они ходят на танцы к Лиле
любятся где придётся в гостях
в парке у неё дома потом гуляют
по городу взявшись за руки улица Вожирар
дурная кровь полáикс Новый мост мост Дез-Ар

ближе к ночи примерно за полтора часа до начала
сентября усталый врач говорит ему let me hear
how you breathe прикладывает холодную бляшку
отворачиваясь от запаха трёхнедельного пота

там, на Эллис-Айленд, ещё не кончился август
он выходит наружу, стоит, руки в карманах
запрокинув голову смотрит в новое небо

она просыпается по ту сторону
в небольшой комнате где-то в Шестом
округе от далёкого глухого удара
чувствует как сжимается матка зверёк орешек
плачет кричит шепчет саша адам яцек лешек

mou-rir pour Dant-zig в начале семидесятых
стоя на берегу залива он всё ещё повторяет
всё ещё слышит как ты говоришь к Лиле
говоришь не надо говоришь возьми меня или
это никогда не заживёт и это не заживает.

стоит ли умирать за Данциг она хихикает, открывает
L'Oeuvre четвёртого мая в самом конце тридцатых.