Дмитрий Уткин.

В застывших глазах, стеклянея, замёрз перевал,
Сквозь синие полосы часто пульсиует кровь.
Сегодня мой друг у меня на руках умирал,
В немом изумлении вскинув разбитую бровь.
Как знать, скоро ль выпадет срок
За райскую пасть высоту?
И пригоршни страха - всё прыг да всё скок,
И жалят всё мимо, и мимо, и мимо, и мимо меня -
В пустоту, в пустоту, в пустоту, в пустоту.
Как знать где прорублен мой выход в скалистом дворце?
Я знаю, на чьей-то недремлющей мушке сижу.
И мало мне радости в том, что пока ещё цел,
И нет во мне грусти за то, что хожу по ножу.
Но пуле, нашедшей висок,
Не видеть меня стариком.
И медные птицы - всё прыг да всё скок,
Клюют мои зерна всё мимо, и мимо, и мимо меня -
В молоко, в молоко, в молоко, в молоко.
Я знаю, в какой-нибудь близко крадущийся миг
С моими мечтами врага совместися прицел.
Все дни, что я прожил и всё, чего в жизни достиг,
Под маской молчанья застынет на бледном лице.
Ты знаешь, родной мой браток, -
В бою расставаться нельзя.
Но демоны мести - всё прыг да всё скок,
И стрелами тьмы полосуют всё мимо, и мимо, и мимо меня -
По друзьям, по друзьям, по друзьям, по друзьям.
Солярного дыма удушливый едкий заслон
Пробъётся до дома в дожде, что похож на грибной.
И кто-то, кто в наш постучит опечаленный дом,
Руками смертельной тоски, как небесной водой.
Надежд моих выкроен клок
Из горьких невзгод полотна.
Но слуги Харона - всё прыг да всё скок,
Визжат, а во мне с каждым выстрелом злее, и злее, и всё бесконечней
Война, война, война, война.
Мы прём на рожон, сатанея в азарте вражды,
Как все, душу в зубы и пыльный ландшафт на таран,
Привычка войны - полужить, полводы, полбеды -
Внутри надырявила тысячи ноющих ран.
Кладут к колоску колосок,
Сжинают жнецы без труда.
И хлебные косы - всё прыг да всё скок,
Как в замлю, как в небо, вонзаются в память мою
Навсегда, навсегда, навсегда, навсегда.