Нет, там, конечно, и утро, и парашютики
с одуванчиков, и маршрутки,но не имеют значения 
маршрутки и доброе, там, утро.
не имеет значения даже, как тебя зовут.
в смысле, как тебя называют,
когда тебя узнают, знакомые.
они же как-то тебя называют...
и будет, наверно, и прощание, и отчаяние.
конечно, будет отчаяние - ты послушай, какая музыка.
отчаяние типа: ах, если бы ты меня заметила,
когда проходишь мимо. я же не могу отвести
от тебя взгляд, когда ты проходишь мимо...
а потом вечереет вокруг тебя, всё вокруг тебя.
ах, если б ты видела, как сияет всё вокруг тебя,
благодаря тебе.
лето. в прогретых стенах, паребриках, пустующих карьерах,
одиноких автобусных и железнодорожных станциях.
где-то срывается в небо птица. обязательно одна,
чтобы смотреть в небеса и видеть её одну
над крышами домов, откуда все уехали
к тёплой реке за городом.
и тут, вероятно, можно уже и сказать
что-то про первую любовь, выживающую из тебя
всё, что не есть она сама, оставляющую
тебя один на один с собой... 
ужас ведь...
до покалывания в глазах, когда она тебя
слепит солнцем, куда бы ты ни посмотрел.
и кто-то бы сказал: ну чего ты? смелее!
да уж какое там "смелее", когда только и можешь,
что рассматривать свои такие пыльные кеды,
когда она стоит рядом и смотрит на тебя,
хитро сощурившись.
она тебя раскусила!
а ты бы кричал сейчас:
Я БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ ХОЧУ ПОДНЯТЬ ГЛАЗА
И УВИДЕТЬ, КАК ТЫ СМОТРИШЬ НА МЕНЯ,
ХИТРО СОЩУРИВШИСЬ! НО Я НЕ МОГУ...