Мне жаль, что я не избегал, яркого грима броского,
Из будущего вычеркнут как черные Глуховского,
Бездушная пора во мне не вызовет досады,
Я как яд на дне стакана вечно выпадал в осадок.

Мне слышаться в ночи крики детей,
Их принес ветер,
Мерещится в дали алый рассвет,
Призрачным светом.

Он разогнал, сей балаган,
И я так надо полагать,
Отдам свой разум облакам,
А душу выцежу в бокал.

Что б протянуть мне свою руку, в твой угольный космос,
Надо сгореть, прожив неделю в прострации с лоском,
Или смотреть, как догорает заброшенный костел,
Себя маня, на запах мяса обглоданной костью.

Но несет, отсюда прочь меня,
Не трогай! Порчено!
Вместо итогов прочерки,
Своею кровью очерки,
Пишу и совесть морщиться,
Где мое имя, отчество?
И я полгода пишу в стол,
Лживые пророчества.

И я плыву, на поиск новых негаданных квестов,
С петлёй на шее будто, гордо повешенный Пестель,
С принтом мишени, ловя взоры оскаленных бестий,
На коже жженье, от порезов отравленных лезвий.

…
И я все дальше проплываю к новым огонькам,
От проклятых материков к веселым берегам,
И к счастью там в твоих глазах презрения не видно
Ведь мою души берегут здесь Сцилла и Хорибда.

Но я вперед, на неопознанный маяк плыву,
И вдалеке вижу причал сквозь эту синеву,
И к счастью там в твоих глазах паники не видно,
В пути корабль защитят мой Сцилла и Хорибда.
…
Я плыву курсом верным, к Беловодью да за окаём,
Мне будет что запомнить. Ave Satan, [bad word] da Babylon! 
Непринужденным фоном шумит в спину Аквилон, 
На этой ходке ставит крест, и говорит что поделом мне.

И мне пришлось сквозь бурю вновь отчалить на Восток,
В глазах поборников сей трип мой вызовет восторг,
И я в костюме куклы, будто ряженный маскот,
Вам арматурой буквы клал на шиферный листок.

Перстами бьём по ветру, сделай из марали грех!
Огонь в котором я сгорел, не сможет уже так же греть, 
Мне нужен порох, а не медь, немым укором рассмотрел,
Твои червонные глаза, что смотрят щас на мой расстрел.

И реки крови, свои не тронут? 
Я себе это внушал, а после паковал патроны,
Корабль проклят. В этих волнах тонут гавани,
И мы толкаемся с двух ног, ныряем в омут памяти.

Мы затопим корабли, двинув шлюпки к земной тверди,
Волны, те, что нас несли, наградили клеймом смерти,
Можно выбросить компас, и раздать трюмы сокровищ,
Что б быть и дальше под защитой, двух мифических чудовищ.