Я як-истребитель, в тянь-шаньских горах,
Логово и берлога,
Кто знал огнепады, лавины и страх,
Тот видел обитель бога,
Когда в темноте я спускаюсь с гор,
Дрожат, вибрируют горы,
Я помню все, не забыл до сих пор
И шерсть моя не ангора.
В оскаленной пасти такие клыки,
Умри, азиат Мураками.
И я никогда не открою замки,
Сердца под ста замками.

Вы верите в шесть и еще дважды в шесть,
Я поклоняюсь грому.
Я як-истребитель, паленая шерсть,
Смерть вашему дому!
Смерть вашему дому!

А где-то внизу, там где снег не лежит,
В красной пыли Иссык-куля,
Живут злые мальчики и их мужи,
И отливают пули.
У них есть мотыги и красный цветок,
Но я не боюсь этих терний,
Я знаю когда они выпьют исток,
И поговорят о модерне,
Я тихо спущусь под покровом тьмы,
Впечатав в гравий копыта,
И освобожу их от этой тюрьмы,
От их фантазий и быта.

Все будет как надо и все будет так,
Когда запылают хоромы.
Я як-ликвидатор, простой добрый як,
Смерть вашему дому!
Смерть вашему дому!

Серебряной пулей меня не возьмешь,
Мы яки - не Алукарды,
Поставим на карту последний свой грош,
В игре в небесные нарды,
Мохнатую морду подняв я смотрю,
В оцепеневшее небо,
И этим снегам ежедневно пою,
Вот мой Одер и Неман
И снег удивленно смыкает глаза,
И тает идя на голос,
Чтоб в огненный Ганг превратилась стезя,
Взлетно-посадочных полос.

Последний из тех, кто еще не отстал,
Спокойный и сильный как ОМУ,
Смотрю как искрится тянь-шаньская сталь,
Смерть вашему дому!
Смерть вашему дому!

Все спето, но все же поставлен вопрос,
И катится снежным комом,
Зачем в краю кленов и русских берез,
Нет места моим знакомым,
Чтоб те растоптали антихристов злак,
Вознесшийся над забавой,
Чтоб в клетку вошел терминатор-як,
И замер ваш монстр двуглавый!
Ну что? Ничего, я спокоен в дыму,
Мой взгляд как у Чоу Юн Фата,
Я имя свое не скажу никому,
Имя мое крылато.

Досадно что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому,
И кто-то другой мой продолжит расстрел,
Смерть вашему дому!
Смерть вашему дому!