Юрий Григорьев, Московский камерный оркестр, дир. Рудольф Баршай

I.Introduction - Голоса

Мне 
Не даёт уснуть 
Хор смутных голосов… 

Я не хочу замкнуть 
Пространство на засов, 
И голоса кричат, 
Стучат в железо крыш,  
«Услышь, 
Услышь! 
Услышь!» 

О, эти голоса! 
Я вслушиваюсь в них. 
Но чей же раздался 
Отчетливей других? 
Мой голос 
Этот вот, 
Велик он или мал, 
Я, не боясь невзгод, 
Упорно поднимал; 
Его я возвышал, – 
О нет, я не молчал – 
И пусть он не решал, 
Но всё же он звучал, 
Поддержан, заглушён, 
То тайный, то прямой, 
Он мой, 
Он мой, 
Он мой! 

II. Burlesca - Микробы

Какие-то слухи, 
Нелепые очень, 
Что кто-то на что-то уполномочен 
И кто-то не слишком приветливо встречен, 
А кто-то и вовсе не будет замечен, 

Я знаю, 
Откуда ползут эти слухи, 
Что мы только нулики в пухлом гроссбухе, 
И лучше, прекрасней, всего безопасней 
Ловчиться, влачиться в пыли и во прахе. 
Я знаю, 
Кому эти нравятся басни, 
Я чую, откуда звучат эти песни, 
В каком это смысле, в каком это духе 
Внушаются страхи: 
«А если, а если 
И мёртвый не мёртв, да и мы не воскресли!» 
Я знаю, в каком это грезится кресле. 

Прекрасно я знаю об этом. 
Ещё бы! 
Всё это миазмы из рыхлой утробы, 
Где вызреть в гигантов мечтают микробы. 

III. Marcha - В темноте притаился злодей...

В темноте 
Притаился злодей. 
В темноте 
Всё седей и седей 
Закипают людские моря. 

Ночью 
В давке 
Среди площадей 
Хорошенько собою владей, 
Не влачись, обрубив якоря. 

А точней говоря, 
Что ни день, 
То и больше люблю я людей, 
И люблю, их, конечно, не зря! 

Потому, что 
Они – это те, 
Кто стремился ко мне в темноте 
И взывали среди темноты: 
«Мы с тобой, если с нами и ты!» 

IV. Toccata - Человек, которого ударили...

Человек, 
Которого ударили, 
Человек, которого дубасили, 
Купоросили и скипидарили, 
Человек, которого отбросили, 
Человек, к которому приставили 
С четырёх сторон по неприятелю, 
Вот, кто чувствует ко мне симпатию. 
И к нему её я тоже чувствую, 
Потому, что я над ним не властвую  
Но в его страданиях участвую: 
И меня пытались так когда-то ведь 
Обрубать, обламывать, обтёсывать, 
Деликатно говоря – причёсывать, 
Говоря точнее – обрабатывать. 
Чтоб признал их страшные законы я, 
Убеждали и добром и злом они, 
Но орудия употреблённые 
Для всего для этого, изломаны, 
Хоть и длились целые столетия 
Эти бесконечные занятия. 
И теперь, в любой стране на свете я 
Ясно чувствовал твою симпатию, 
Человек, которого мытарили, 
Всячески трепали, зуботычили, 
Купоросили и скипидарили, 
Человек, которого ударили.
Услышь, услышь...

V. Finale - В эту душную ночь...

В эту душную ночь 
Я беседовал с Богом. 
Говорили, казалось, не очень о многом. 
Я сказал: 
«Покажи чудеса». 
Он в ответ: 
«Не седеют твои волоса, 
Не редеют! 
Не слабеют ни руки, ни ноги твои, 
Ведь подумай: ходил по таким ты дорогам, 
По таким ты оврагам бродил и отрогам, 
Где, как кровь, солона и багряна роса… 
Это есть чудеса...