Истребитель падает, сбит,
Дымный шлейф подпирает небо,
Господи, дай еще ему сил,
Он же нигде, никогда не был.
Он только вылетел из ангара,
Сделал один пробный круг,
Господи, да мне же ничего не надо,
Только, чтобы светло вокруг
Стало
На миг перед тем, как
В осколки, в комочки металла
Превратится сверкающее крыло.
Господи, не надо много, не надо мало.
Господи, просто спаси его. 

А. Карельская:
неприкаянный город, крошки на рукаве, куда ты ведешь меня -
до апреля осталось два, нет, уже полтора бесконечных дня.
я канатоходец, упрямый и смуглый, руки мои вразлет -
обнимай тяжелое небо, люби его старую тушу, и самолет -
"тушку" помладше, ту-стописятчетыре, серебряное крыло,
я пилот, худой и курносый, на штурвале руки почти свело,
позывной "я-сокол", любая птица, допустим, "прием, орел" -
небо не держит, врет компас, рация, надрываясь, орёт, орёт -
не волнуйтесь, я постараюсь - "прием, вас слышу, аэродром, земля"

как же мне страшно остаться здесь,
как же мне страшно, блядь.