Я видел сны, там вселенной пустыни,
Там звёзды, что ещё не остыли,
Там тысячи Земле подобных сфер,
Там пыль, что галактой возродится потом на свет.
Я изучал науки, что не выручат теперь никак,
Кропотливо сидел над учениеми Коперника,
Это мой кайф, смотреть туда за облака,
Наука знания дала, отстоять не сказала как.
Ведь я противоречу всем вашим канонам,
Впреть заставите молчать меня, надо оно вам,
Копаться в истине для вас как в навозе копаться,
Ряса лишь одеяние, но далеко не панцырь.
На том свете на грех, не забудь проверить их,
Хоть и святая инквизиция, а я еретик,
Плети веры на меня донесут, 
Заставить отказаться от мыслей - это не суд.

Человек ведь не такой уж глупый,
Изобретёт когда-нибудь большую лупу,
Что бы проверить судом негласным
Били ли годы моих изучений напрасны

Ваша Библия орудие убийства, кровавей меча,
Но тут не нужно бить, тут нужно замечать,
Тут гадят либо все мне, либо всем я
Тут у каждого два папы, странная семья.
Ваш судья хочет всех казнить, начиная с Христа,
Он то свободный телом, зато душой арестант,
Тресётся голос, боитесь значит
Мне гореть, а вам будет в аду намного жарче,
Голодная толпа жаждит моих криков адских,
В преддверии зрелища блестят слепые глазки
В остро глухие ушки, ротикам зашитым ужин,
Даже жар костра не растопит их ледяные души,
Огонь целует мои ноги, о пощаде моли
Сжечь не значит опровергнуть, глупенькие мои
Языки пламени бьют по болевым струнам
Мои последние слова, ваш Джордано Бруно

Человек ведь не такой уж глупый,
Изобретёт когда-нибудь большую лупу,
Что бы проверить судом негласным
Била ли моя жертва напрасна