Кто верит, тот свободен,
Тот ходы находит даже из подводных лодок, и всегда так будет.
И как бы они не старались, но, в конце концов, не судьи судят —
Они всего-навсего лишь люди,
И эти приговоры всего-навсего лишь звуки,
Им не сковать разум, сковав руки.
Система — это чисто зонтик супротив сумасшедшей вьюги.
Тут за свободу засияет еще не раз потертый «люгер»,
Так что держать хвост пистолетом, сударь.
И за шальное поведение я тут накидывать не буду:
Не в мазы наводить мне смуту, и так все в край запущено.
Сколько невинных сковано в наручниках?
И пусть этот слог разлетится по земле стрелой монгольского, брат, лучника. 
Судьба разлучница, но пройдут года, и они встретятся,
И перейдет к сыну плеть отца.
Иные, чтобы порабощать, готовы под темницу приспособить треть дворца,
Но из сердец им не стереть Творца, и я свободен, пока мерцает та звезда,
Пока вселяю веру я в сердца — это сильнее опия сырца,
Выше созвездия Тельца.
Пускай брат выйдет на свободу, и приоткроет перед ним дверь швейцар.
Зачем веса, когда есть чистый воздух?
За свободу, если кто не понял, затеяли мы чес тут,
Не за пустые обещания, будь моя, брат, воля, за это засыпал бы лещами я,
Потому что было много обещано, а потом все заново,
И видать рано, мол, расформировывать Гуантанамо, не взирая на раны,
Я за свободу до талого, как отчаянный Geronimo,
С утра и навсегда, как константа.
Нет, не вырвать руль из моих рук,
Свободным быть написано рабу на роду,
Пряник или кнут, свобода на кону, и потому
Я доверяю единицам — не верю никому.
Свобода — как ушедший за кулисы старый артист:
Ждет вызова на бис, но увы, зрители разошлись.
Свобода пропущена через желудочно-кишечный тракт,
Жестко, да, но ты сам заключил этот контракт.
И без прогноза погоды понятна суровость прогнозов:
Нас разводят и сводят, как мост на Васильевский остров.
Чья-то свобода стоит полтос и зовется кокосом,
Чья-то свобода место в списке у «Форбса».
Пусть этот трек наполнит солнечным теплом лагерный барак,
И хотя бы в мечтах ты помчишься домой на всех парах.
Брат, свобода, как сказочный сон,
Увы, который мы видим, когда спим, не мешает сну визг пил.
То, что осталось, распродается из-под молотка,
Продав совесть, какой получишь откат?
Раньше вступали в банду, теперь в партию,
Там рады всем, даже откровенной падали,
От безнаказанности они не парятся об алиби и палеве,
Но не убирают ног с педалей, чтобы успеть отскочить в Италию.
Им плевать, что страну ждет судьба «Титаника»,
Но «Титаник», погибая, за собой потянет их.
Честно говоря, от этого дерьма малехо знобит,
Но жизнь закалила меня, и я прожженный тип.
И пусть нам тут ничего не светит, кроме солнца и луны,
Живем с верой в лучшие дни, свободный мир.
Нет, не вырвать руль из моих рук,
Свободным быть написано рабу на роду,
Пряник или кнут, свобода на кону, и потому
Я доверяю единицам — не верю никому.
Человек — самое опасное животное,
Только человек может сделать себе подобного несвободным.
Разум — хитрая лисья морда,
Сегодня ты примерный гражданин,
А уже завтра — донор, преступник, голодный кровопийца.
В поисках свежей крови
По выходным и на буднях
Бесконечный процесс:
Охотник — жертва, роли расписаны.
Головы забиваются паранойными мыслями.
Небесный Отец, где же та справедливая доля
Для каждого брата, если с самого детства
Нас превращали в социопатов,
Намекая, что лучше в банду,
Чем горбатиться ради зарплаты.
Свобода — мы нашли ее в собственных рифмах,
Эти стихи дают расправиться крыльям,
Лети над суетой городских лабиринтов.
Конечно, здесь могло бы быть и лучше,
Но, да, бывает обидно.
Свободен сердцем, свободен как ветер,
Чувство свободы — это то, что я хочу передать своим детям.
И ты оставайся свободным,
Несмотря ни на что, оставайся свободным.
Нет, не вырвать руль из моих рук,
Свободным быть написано рабу на роду,
Пряник или кнут, свобода на кону, и потому
Я доверяю единицам — не верю никому.
Моя