Где-то исчезало,
Моё лицо, которое пропало,
В поездах, что дышали накалом,
Что меня разорвали,
Что разбивались и полыхали,
И тела от боли высыхали,
Мы с тобой обо всём забывали.

Забывали о мониторе, что солгал,
Что лица наши грустны,
Что я нам соврал,
Что опадали с наших рук листы,
Что напрасно просты,
Наши надгробные кресты,
Я тебя потерял,
В мониторе, что полыхал,
В мониторе, о котором забывал,
И дыра не кровоточит во мне, я заживал.

Моё лицо, которое не дышало,
В мониторе меня разрывало,
О том, что тебя убивало,
И мыслей выстрелил, выстрела мало,
Что бы моя рука тебя обнимала.

Закрыты, будто в коробке,
В поездах, что с людьми,
У которых вместо лиц робких,
Мониторы внутри,
Прошу, замри,
Иначе погибнуть предстоит,
И имя своё сотри,
Пускай вместо монитор стоит,
Который блекло горит,
Пламенем, что влекло, как магнит.

Я тобой привит,
Я тот, что тебе говорит,
Обо всём, когда моё тело спит.

Мы собирали наши лица,
Что пропали, как вырванная страница,
И неважен смерти принцип,
Когда мониторы, а не лица.

Что не выражали ничего на самом деле,
Как изваяния каменные, что горели,
Что испиты до дна, что не пели.

Мы сменим всё это, на лицо, правда,
Монитор не нужен, что неисправен,
Я с тобой в этих поездах отравлен,
Оставлен,
Без лица и без монитора,
Без сердца, без мотора,
Без эмоций, без опоры,
А у тебя, лицо оставил,
Что бы оно не блекло было на тебе,
Что бы ты не вспоминала обо мне,
Я приду без лица к тебе во сне,
И обниму, что будет сил,
И с рук хлестал серый Нил,
Я о тебе не забыл.