Александру Назаренко
 и экипажу теплохода "Шота Руставели"

 Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты -
 И хрипят табуны, стервенея, внизу.
 На глазах от натуги худеют канаты,
 Из себя на причал выжимая слезу.

 И команды короткие, злые
 Быстрый ветер уносит во тьму:
 "Кранцы за борт!", "Отдать носовые!"
 И - "Буксир, подработать корму!"

        Капитан, чуть улыбаясь, -
        Все, мол, верно - молодцы, -
        От земли освобождаясь,
        Приказал рубить концы.

 Только снова назад обращаются взоры -
 Цепко держит земля, все и так и не так:
 Почему слишком долго не сходятся створы,
 Почему слишком часто мигает маяк?!

 Все в порядке, конец всем вопросам.
 Кроме вахтенных, все - отдыхать!
 Но пустуют каюты - матросам
 К той свободе еще привыкать.

        Капитан, чуть улыбаясь,
        Молвил только: "Молодцы!"
        От земли освобождаясь,
        Нелегко рубить концы.

 Переход - двадцать дней, - рассыхаются шлюпки,
 Нынче утром последний отстал альбатрос...
 Хоть бы - шторм! Или лучше - чтоб в радиорубке
 Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.

 Так и есть: трое - месяц в корыте,
 Яхту вдребезги кит разобрал...
 Так за что вы нас благодарите -
 Вам спасибо за этот аврал!

        Капитан, чуть улыбаясь,
        Бросил только: "Молодцы!" -
        Тем, кто, с жизнью расставаясь,
        Не хотел рубить концы.

 И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,
 И еще черта в ступе и бог знает что,
 И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун -
 Все, куда я ногой не ступал, но зато -

 Пришвартуетесь вы на Таити
 И прокрутите запись мою, -
 Через самый большой усилитель
 Я про вас на Таити спою.

        Скажет мастер, улыбаясь,
        Мне и песне: "Молодцы!"
        Так, на суше оставаясь,
        Я везде креплю концы.

 И опять продвигается, словно на ринге,
 По воде осторожная тень корабля.
 В напряженье матросы, ослаблены шпринги...
 Руль полборта налево - и в прошлом земля!

 1971