Сыро, холодно, одиноко. Камера пуста.
Цепи смыкаются в оковы, на руках.

Глаза закрыты, веки налились свинцом.
Мне снится, что я человек за тюремным окном.
Его кандалы заржавели, сухие запястья слабы,
я чувствую тяжесть в теле, сдавившую всё изнутри.

Он молча съедает пищу, беззвучно, свернувшись, спит.
И только томит разлука, пронзает боль стрелами.

В беспамятстве полу-дрёма я заточён вместе с ним,
В сознании узник всё реже, и я всё чаще один.
Горесть раздумий снедает, часы превратились в дни.
дневной свет убывает в длинные ночи тоски.

Заключённые в этом теле, мы не знакомы совсем.
Когда он смотрит вовне, я обездвижен и нем.
Сон отключает разум, высвобождая меня,
смотрящего на человека из-за решётки окна.