Мне нравится, 
              как он сказал: 
                             «Поехали!..» 
(Лихой ямщик. 
              Солома в бороде.) 
Пошло по свету отзвуками, 
                          эхами, 
рассказами, 
            кругами по воде... 
...И Главного конструктора знобило. 
И космодром был 
                напряжённо пуст. 
«Поехали!» – 
такое слово
            было. 
Но перед этим прозвучало: 
«Пуск!!» 
...И сердце билось не внутри, 
                              а возле. 
И было незнакомо и смешно. 
А он ремень поправил, 
будто вожжи, 
и про себя губами чмокнул: 
                           «Но-о-о!..» 
И широко, 
          размашисто, 
                      стотонно, 
надежд не оставляя на потом, 
с оттяжкой 
           по умытому бетону 
вдруг стегануло 
огненным кнутом! 
И грохнул рёв! 
И забурлила ярость! 
Закрыла небо 
             дымная стена... 
Земля вогнулась чуть 
и, 
распрямляясь, 
ракету подтолкнула. 
А она 
во власти 
          неожиданного бунта, 
божественному куполу под стать, 
так отрывалась от земли, 
                         как будто 
раздумывала: 
стоит ли 
взлетать?.. 
И всё-таки она решила: 
                       «Надо!..» 
Запарена, 
по-бабьи – тяжела, 
сейчас 
       она 
           рожала 
                  космонавта! 
Единственного. 
Первого... 

Пошла! 
Пошла, родная!.. 

...Дальше было просто. 
Работа. 
И не более того. 
Он медлил, 
           отвечая на вопросы, 
не думая, 
что все слова его 
войдут в века, 
               подхватятся поэтами, 
забронзовев, 
надоедят глазам... 

Мне нравится, 
              как он сказал: 
                             «Поехали!..» 
А главное: 
он сделал, 
как сказал!