Человек стал на пути у богов, гневая их.
Перед этим кусал своих, не щадя клыков.
Убивал плоть, не тратя пуль,
Лечил словами. Но если прижимало,
Собирал манатки и сваливал,
Проклиная гнилую систему.
Отдавал героев эпохи безликим богам
И диким богам, себе подобным.
Последние ловили птиц, пели,
Точили секиры, портили девственниц.
Земля пала на лагеря причудливых рас,
Людей, языков, гримас. Так образовался класс.
Но были и те, за кем шли,
Потом в него кидали камнями,
Резали, жгли, били.
Боль зимы часто просыпалась летом,
Но жизнь кипела даже в Варшавском гетто.
Списки на вылет не укладывались,
Как-то бараки пустели.
Люди просить уже не смели богов,
Уже не кидали камнями в порывах дурости.
Веры было больше теперь, одни имели власть теперь
Значит были опасней и потому решили
Стрелять в голову каждому пятому.
Кто бы мог подумать, что через несколько десятков лет
Это время придет опять.
Кто-то вылетит в списки второго сорта
Через промежуточные дыры, вцепится в горло.
Больно! Время - обидно, мы потеряли его,
Загорождая дорогу богам, забыли его,
Не давая покоя рукам, копируя лики войны.
Пальцы до сих пор имеют курки.

Ловим птиц, поем, не жалея клыков,
Портим девственниц на пути у богов.

У самых старых болели глаза и колени,
Сердца ломались внутри уже в постелях.
Вспышками молний палили кроны.
Эти годы их тела уже не помнят.
И пацаны Борис и Глеб были другими.
В те ночи между собой делили Марию
В своих покоях между делами.
И будто вовсе не святые
Брат с братом менялись местами.
Сводят с ума сирены, но люди не могли забыть
Угасающий цвет неба.
Потом богов снова превращали в кресты.
Горели звезды, не давая миру остыть.
Люди пробивали ладони, харкали кровью,
Загоняли под ногти, взрывали патроны.
Там за этим всем наблюдали птицы
Ранней весной, как люди терпят боль.
На пути у богов кричали винтовки снова,
Но Бог не смог простить Антона.
Озоновые дыры не успевали штопать,
Рабочие в дорожных кафе глотали копоть,
В бетонных зданиях ели глазами,
Слушали музыку ветра, стреляли словами,
Хоронили в подвалах тела как-то,
Перевозили иконы на запад,
Туда, в тот застывший закат.
Лишь пепел грел кровь,
Слой за слоем палил плоть.
Одни писали книги, казалось, стали мудрее,
Другие провожали взглядом жен, друзей.
Дома пустели ближе к осени,
Потом ручьи смывали, листву пасторы жгли.
На границе двух главных миров
Человек встал на пути у богов!

Ловим птиц, поем, не жалея клыков,
Портим девственниц на пути у богов.