Пока Пенелопа вязала носки, 
Еженощно их вновь распуская, 
На том берегу быстротечной реки 
Одиссей повстречал Навсикаю.
Навсикая сказала ему: "Одиссей! 
Возвращение - лишь полумера. 
Оставайтесь со мной - быть вдвоём веселей. 
Почитаем друг другу Гомера."
И стекла со страниц типографская мзда, 
Надорвав путеводные нити, 
И магнитною стрелкой морская звезда 
Задрожала в грудном лабиринте,
И рискнул Одиссей сделать медленный вдох 
И, забывшись в прекрасной атаке, 
Опроверг каноничность сюжетных ходов... 
А тем временем там на Итаке
Пенелопа плела ариаднову нить, 
Ахиллесовы дыры стараясь прикрыть, 
Но, сизифов свой труд 
Распуская к утру, 
Понимала: ничто не поможет! 
Не вернет Одиссея драконовый зуб, 
Не убьет Одиссея горгоновый суп, 
Не взойдет тот посев, если разве что Зевс 
Обстоятельств пристрастную сеть 
Не переложит!
Но и Зевс был не в силах распутать любовь - 
Так уж мир был самим им устроен. 
Только тот, кто своих уничтожит богов, 
Может стать настоящим героем.
И, приняв этот тезис, как истинный дар, 
Одиссей наплевал на иное, - 
Лишь вдыхал семизвучный гортанный нектар 
В колоннадах царя Алкиноя.
Даже в ставке Аида не знали, чем крыть, 
В перископ увидав Одиссееву прыть, 
И Олимп с этих пор 
Стал не больше, чем хор, - 
Рабский хор на правах иноверца. 
Одиссей промышлял по законам ветрил - 
Он своими руками свой эпос творил 
И, ломая покой, 
Прометеев огонь 
Насаждал глубоко-глубоко 
В Навсикаино сердце.
И всё, что было запретным с отсчета веков, 
Проливалось в подлунном слияньи 
И маячило целью для обиняков 
В преднамеренном любодеяньи.
Но судилища лопались, как пузыри, 
И на дно уходили по-свойски, - 
И тогда посылали земные цари 
К Навсикае подземное войско!
Одиссей понимал, что вверху решено 
Изрубить золотник в золотое руно, 
Но средь лая охот 
Каждый выдох и ход 
Он выдерживал, будто экзамен; 
И опять ускользал, оставаясь с кем был, 
Из циклоповых лап одноглазой судьбы, 
Потому что решил: 
Сколько б не было лжи, 
Не садиться по жизни в чужие 
Прокрустовы сани...
Но однажды взорвется картонный Парнас, 
И уйдут часовые халифы, 
И сирены морей будут петь лишь для нас - 
Лишь про нас, ибо мифы мы, мифы!
Жаль, счастливая будущность - только оскал 
Прошлой дерзости на настоящем. 
И погибнет в итоге - кто жадно искал, 
Тот, кто выждал - бездарно обрящет.
Эта истина пала, как камень, с небес - 
И накрыла обоих. Но мудрый Гермес 
Через брод облаков 
Их увёл от богов 
И от звёзд, разумеется, тоже. 
И, присвоив им высший языческий сан, 
Он, согласно подземным песочным весам, 
Чтобы жар не зачах, 
Их семейный очаг 
Превращал по началу начал 
В полюбовное ложе.
Так, пока Пенелопа вязала носки, 
В аллегории снов не вникая, 
На том берегу самой быстрой реки 
Одиссей повстречал Навсикаю. 
Навсегда.