Удар, удар, еще удар,
опять удар — и вот
Борис Буткеев (Краснодар)
проводит апперкот.

Вот он прижал меня в углу,
вот я едва ушел,
вот — апперкот, я — на полу,
и мне нехорошо…

И думал Буткеев, мне челюсть кроша:
«И жить хорошо, и жизнь хороша!»

При счете «семь» я всё лежу,
рыдают землячки…
Встаю, ныряю, ухожу,
и мне идут очки.

Неправда, будто бы к концу
я силы берегу, —
Бить человека по лицу
я просто не могу!

Но думал Буткеев, мне ребра круша:
«И жить хорошо, и жизнь хороша!»

В трибунах свист, в трибунах вой:
«Ату его, он трус!»
Буткеев лезет в ближний бой,
а я к канатам жмусь.

Но он пролез, — он сибиряк,
настырные они.
И я сказал ему: «Чудак,
устал ведь, отдохни!»

Но он не услышал, он думал, дыша,
что жить хорошо, и жизнь хороша!

А он всё бьет, здоровый, черт,
ему бы — в МВД…
Ведь бокс — не драка, это спорт
отважных, и т.д.!

Вот он ударил — раз, два, три —
и сам лишился сил…
Мне руку поднял рефери,
которой я не бил.

И думал Буткеев, что жизнь хороша…
Кому — хороша, а кому — ни шиша.