Она не лампочка, но он всегда накал ей дарил,
Не считая дней, смачно плевав на календари.
Она феникс, но всё равно из пепла не восстала бы,
Сгорела напрочь и не полетит на небо, стало быть.

Ей холодно, но не растопит новый камин грусть,
Сердце замёрзло и дарит лишь новокаин пульс.
Где её ангел-хранитель? Надо ему сжечь нимб,
Родной не он, а тот, у кого нет другой женщины.

Стала одной для него, ведь когда-то их мама умерла,
И не вернётся – не умеет жизнь кидать бумеранг.
Теперь живут вчетвером: они, папа и вера в Бога,
Просканировать бы завтрашний день, где томограф?

А то их календарь лишь сулит: скоро конец света,
Закончится очередной бактун - об этом отец ведал,
Когда укладывал младшую дочь и старшего сына,
А брат с сестрой не верили ему и также цифрам.

Календарь был придуман кем-то, жаль не ими,
Если б иначе, то мысли не были бы шальными.
Как жить им, когда в голове лишь конец света?
Вот бы порвать календарь и пустить его по ветру. (2р)

Её угнетали слова папы о скорой смерти мира,
И мысли о побеге разделяла дверь квартиры.
Лишь брат был рядом и не фанатик, слава Богу,
Начали действовать с ним, входя плавно в омут.

Изучали культуру, сколько же разных названий тут.
Узнали, что в длинном счёте есть бактун и калабтун.
И, что если мерить год не в Цолькине, а в Хаабе,
То конца света не будет тогда, когда говорил папа.

С этой мыслью сын пошёл к отцу, чтобы объяснить,
Что ему не надо зацикливаться на смерти всех живых.
«Папа, конца света не будет, лишь наводят мысли страх»,
«Конец света наступил, когда при родах умерла твоя мама… и сестра».

Календарь был придуман кем-то, жаль не ими,
Если б иначе, то мысли не были бы шальными.
Как жить им, когда в голове лишь конец света?
Вот бы порвать календарь и пустить его по ветру. (2р)