Сейчас будет очень банально.
Мое к тебе – персонально.
Я, прощаясь, тебя наконец-то прощаю.
Я не обещаю, что перестану думать о тебе,
или писать какие-то глупые строки.
Про то, что двадцать в одной пачке все равно
по одной одиноки; про мои некрологи
всем тем, кто, увы, не остался. И по тебе.
Про невыученные жизнью уроки,
про пороки после литра текилы…
про новых любимых, про то, как я силой
их прогоняю из дома. Правда, знакомо?
Про то, как мне снился Джакомо,
и иллюстрации к нему Сальвадора.
Все эти цундэре и tora-dora…
Тогда это было так ново.
Про все мои больно, про хрусты нейронов,
Про нервы дрожащими белыми.
Мы в этих чувствах были не первыми, -
если только апрелями беглыми,
бегали смехом по комнатам,
отражаясь в сомнениях шепотом –
Что-то осталось нетронутым…
Ты говоришь, что я чокнутая.
А я была просто влюбленная,
бессонная и обреченная.
Но сейчас будет очень банально,
Мое к тебе – не-верь-вербально:
Я, прощаясь, тебя наконец-то прощаю.
Но ты мне не веришь. И правильно.